В конце XIX века из Подмосковья приехал на Дон Яков Иванович Колтунов. Жена его умерла, остался только сын Михаил. Чтобы прокормиться, Яков устроился на работу сторожем в местную церковь,ну а Михаил помогал ему. Так и вырастил сына, не в богатстве, но и не голодая.
По соседству в Хохлачах жила семья Ковалёвых. Как и все работали тяжело, но был в семье и достаток, и дети. В те времена новорожденных детей качали в подвешенной к потолку люльке, ну а когда люлька была пуста, старшие с удовольствием катались, цепляясь за неё. Однажды, раскачиваясь так, старшая дочь Маланья сломала ногу. Долгое время девочка была прикована к постели, лечили тогда молитвами, да возили на причастие в ближайшую церковь. Кость срослась, но хромота осталась на всю жизнь. В то время это считалось серьёзным физическим недостатком, который, несмотря на богатое приданное, мешал подросшей девушке создать семью. В жёны брали здоровых крепких женщин, как дополнительные рабочие руки в хозяйстве. Вот и выдали Маланью замуж за Михаила, мещанина, хотя он был совсем ей не ровня.
Михаил продолжал работать в церкви, ну а Маланья устроилась на кухню к попадье. Девушка вскоре смирилась с замужеством и небогатой жизнью, стала хорошей женой Михаилу, а вскоре появились и дети, сыновья Григорий и Фёдор.
Учились дети в церковно-приходской школе, особенно старательным был Григорий. Мальчик очень хотел продолжать учёбу, но жили Колтуновы бедно, и по окончании школы Григория отдали в подмастерья к местному жестянщику. Способный парень легко обучился и этому ремеслу, и вскоре стал работать жестянщиком сам. Труд его был очень востребован, да и сам мастер, серьёзный и ответственный, вызывал доверие людей, обращались к нему многие.
Тут и встретил он свою Стеню, Степаниду Суслину — красивую девушку с очень непростой судьбой. Вместе им предстояло пережить ещё немало тягот и лишений, но наверное неслучайно судьба соединила этих двух сильных людей.
Родители Стени — Агафья и Еремей были когда-то зажиточными казаками, имели землю и даже свой участок реки. В те времена при рождении сына давали дополнительный земельный надел, ну а дочери хоть и были помощниками в хозяйстве, никакой прибыли в семью не несли. В семье Суслиных родились пять дочерей и один сын, и в недавнем прошлом обеспеченная семья быстро обеднела. Началась гражданская война, в станицу заходили то красные, то белые войска. Подходящих по возрасту мужчин забирали с собой. Так и погибли Еремей с сыном Фёдором где-то в этой войне, а Агафья осталась одна с пятью дочерьми.
Когда на Дон пришли войска Махно, у Суслиных забрали и последнюю корову, кинув взамен пять пар резиновых калош. А когда об этом «подарке» узнали представители совдепа, то забрали и калоши. Семья выживала как могла. Старшие сёстры ходили по дворам нанимались на хозяйственную работу, а 5-летнюю Стеню отдали в няньки в чужую семью. Однажды присматривая за ребёнком, девочка не выдержала — посадила малыша под большую корзину и убежала к матери. Агафья, увидев дочь расплакалась, прижала её к себе и больше уже из дома не отпустила. Вскоре умерла самая младшая девочка и сестёр осталось четверо.
Несмотря на тяжелую и голодную жизнь, выросла Степанида красивой и статной девушкой, многим казакам она приглянулась, но только Григорию ответила взаимностью. А когда к ней посватался богатый казак, не раздумывая сбежала со своим Григорием и стала его женой. Поселились молодые с родителями Григория, так и жили.
Детей в молодой семье Колтуновых родилось много, да только всего две девочки из них и выжили — Раиса и Лидия. Остальные или погибали в родах или умирали через какое-то время. И только спустя многие годы выяснилось что виной всему был резус-конфликт, но тогда медицина необходимыми знаниями ещё не обладала. Стеня с особой теплотой заботилась о дочерях, наверное, помня своё тяжёлое детство, хотела сделать жизнь детей более радостной.
Как гром среди ясного неба ворвалась в жизнь селян Великая Отечественная война. В станице начались обстрелы и бомбёжки. Люди в панике пытались прятаться, прижимаясь к стенам домов или упав в высокую траву, но как только в небе загоралась сигнальная ракета, оказывались на виду, как на ладони. Особенно страшно было когда начинался воздушный бой. Можно было бежать до изнеможения, но подняв голову, увидеть что словно и не двигался с места, над тобой опять кружили боевые самолёты. Как-то Стеня сказала: «Не надо мне ничего, только краюшку хлеба, воды и несколько часов спокойного сна».
Когда в станицу вошли немецкие войска, Стене вместе с детьми и Маланьей удалось добраться до соседнего хутора, который оставался свободным. Раисе было тогда девять лет, а Лидии не было ещё и трёх. Под обстрелами, завернув младшую в одеяло, и неся на руках, женщины преодолели довольно большое для пешего расстояние и попросились в дом к Матвеевне. Имя этой женщины сейчас мало кто помнит, была она женой погибшего брата Маланьи, и до последних дней женщины очень дружили и роднились. Матвеевна хорошо приняла неожиданных гостей, поставила на стол всё что было. Так и переждали женщины непростое время.
Когда родную станицу освободили от немцев, Стеня решила что пора возвращаться домой. Но вернувшись, женщины увидели что в дом попала бомба, всё сгорело, а оставшиеся доски соседи разобрали чтобы топить печь. На руинах осталась только металлическая кровать, подарок Стене и Григорию на свадьбу.
Оставшегося дома Михаила расстреляли немцы. Чтобы отвести внимание от сына-подростка и спасти его от расстрела, сосед в отчаянии крикнул «Там партизан» и указал на дом Колтуновых. Михаил в то время был дома, готовил завтрак. Когда в дверь постучала, он вышел на крыльцо с кастрюлькой картошки, и тут же его сразила автоматная очередь. Так и остался он лежать на ступеньках, а рядом валялась выпавшая из рук кастрюлька…
Григория вместе с другими мужчинами поначалу угнали в плен и держали где-то в лесу. Но когда силы немцев стали ослабевать, ему удалось вырваться и вернуться домой. Худым, измученным, но живым.
Поначалу оставшаяся без дома семья жила у родственников. Выделили им небольшой угол, куда поместилась только сохранившаяся металлическая кровать. Её накрывали одеялом, тем самым, которым укутывали маленькую Лиду, и спали всей семьёй вповалку. А потом Григорий и Стеня решили строить дом. Жгли костры, оттаивая землю, возводили стены из глины, соломы и коровьих лепёшек. И вскоре на берегу Чира появилась маленькая хатка, низкая с земляными полами, но своя. Первое время дети даже отказывались выходить играть на улицу, так счастливы были что наконец-то есть у них свой дом…
Григория, как жестянщика, не забрали на фронт, а оставили восстанавливать село. Днём он работал, а вечером изготавливал посуду, и Стеня обменивала её на зерно. Зерна было совсем немного, его перемалывали, пекли лепёшки, добавляя в больших количествах лебеду, иногда варили что-то типа каши. Чтобы разжечь печь, использовали порох, который добывали из неразорвавшихся снарядов, найденных в лесу.
Хлеба на семью давали совсем немного, и он был в качестве десерта. Григорию, который работал физически, старались отрезать кусочек побольше, остальное делили между детьми, доставалось и Маланье, ну а Стеня всегда отказывалась, говоря что не любит хлеб. И только став взрослыми, дети поняли причину этой «нелюбви».
Постепенно станица восстановилась после войны. Колтуновы никогда не жили богато, но смогли купить домик чуть побольше. Во время бомбёжки крышу его пробило, так и стоял он брошенный. Григорию не составило труда сделать новую жестяную крышу. Рая и Лида до сих пор вспоминают как успокаивающе барабанил по новой крыше дождь.
Выросли и создали свои семьи дети. Григорий и Степанида стали прекрасными бабушкой и дедушкой. Их дом всегда был открыт для детей и внуков, из печи аппетитно пахло пирогами и пирожками, а на столе ждал вкусный обед. Маланья жила с сыном и невесткой до конца своих дней, нянчила правнуков и выполняла несложную работу по дому.
Лида стала уважаемым врачом, сохранившим не одну сотню сложных беременностей, в том числе с резус-конфликтом… Рая, моя бабушка, заслуженный учитель. Она, так же как и мать, всегда рада детям, внукам и правнукам. А в доме, в котором они с моим дедушкой прожили больше полувека, была как и у родителей жестяная крыша, по которой успокаивающе барабанил дождь…
Моя работа «Перед грозой» изображает дом моей бабушки Раи с красной жестяной крышей. Небо над ним тёмное, вот-вот начнётся гроза, но жизнь идёт своим чередом. Дед неспеша заканчивает свои дела, и даже утки не торопятся укрыться от непогоды. Это всего лишь гроза, которая начнётся и закончится, ведь всё проходит.
Иногда задумываешься, сколько испытаний выпало на долю людей того времени, а они не озлобились, не обозлились на весь мир, до конца своих дней сохраняя добродушие и щедрость души. Наверное не зря говорят что трудности даются тем, кто сможет их пережить, становясь от каждого нового удара судьбы только сильнее и мудрее…
