Выхожу из дома. Бабушка делает что-то по хозяйству, дедушка включил насос чтобы наполнить водой бак уличного душа. Захожу в летнюю кухню. На столе прикрытая салфеткой тарелка с варениками и банка свежего молока. Какой же это вкусный завтрак!

Вареники у бабушки особенные. Из желтоватого теста, плотного, но не жёсткого. С клубникой, вишней или смородиной. Бабушке удавались даже самые сложные кулинарные шедевры. «Готовить нужно с любовью, еда это чувствует» — всегда говорила она. И пыталась привить эту любовь мне. Удавалось не очень. Я конечно записала рецепт бабушкиного дрожжевого теста, вареников и ещё нескольких особенно любимых вкусняшек. Но дальше дело не шло.

-Хорошо сейчас, всего вдоволь — сказала как-то бабушка — А раньше и война была, и голод.

-Голод? — переспросила я.

И бабушка стала рассказывать:

«В 30-х годах был жуткий голод, такой, что у многих рассудок мутнел. Даже до людоедства доходило. Часто пропадали люди, вышел из дома и не вернулся. Да и умерших не всегда хоронили… Я-то сама этого не помню, мама рассказывала, твоя прабабка Стеня. Она пробитная была и очень сообразительная, каким-то образом умудрялась достать то горстку зерна, то мешочек кукурузы.

Как-то раз несла она горшочек зерна домой. Темнело, разыгрался ураган, а до дома было ещё далеко. Решила мама у знакомой переночевать. Зашла, сидят разговаривают. А знакомая всë головой по сторонам вертит, что-то ищет взглядом. Поняла мамка что дело нечисто.

-Я выйду во двор по нужде — говорит — а ты смотри мой горшочек с зерном не трогай.

Выбежала и спряталась за маленькой печкой. Легла и словно прилипла к ней, вытянувшись во весь рост. А знакомая уже бежит следом с топором. Ищет, кричит что-то от злости. Ураган колышит заросли бурьяна, заглушая крики. Улучив момент, мама бросилась в бурьян и отползла на приличное расстояние. Спаслась. Жалела только что горшочек с зерном пришлось оставить.

Тяжело было. А на следующий год был такой урожай, что все наелись досыта. Тогда почти в каждом посёлке, даже маленьком, был колхоз. Нас, детей, часто возили в помощь хозяйствам. Когда маленькие были, на прополку пшеницы. Да, тогда пололи вручную. Нам нравилось ездить в Пичугин, там кормили всегда хорошо. К нашему приезду всегда резали петушков и готовили что-то горячее. А ещё повар делала вкусные пышки, которые ели потом с мёдом. А в Краснояровке не нравилось. Однажды приехали мы, отработали целый день. А вечером учителей позвали ночевать в дом и вкусно накормили. Нас же разместили в амбаре, поставив в качестве ужина кастрюльку чего-то водянистого и безвкусного. Мы пробовали и невольно морщились.

— Это какой-то… несолëный стрататуй!

Не помню кто придумал это название, но нам понравилось. Мы вылили жидкость из кастрюльки на землю, танцевали вокруг и пели: «Несолёный стрататуй». А потом через лес пешком ушли в свою станицу. Хорошо что идти было недалеко.

Утром учителя заглянули в амбар и обнаружили пропажу. А вернувшись в станицу, обошли все дома чтобы узнать вернулись ли дети. С тех пор нас никогда не оставляли ночевать одних, всегда рядом был кто-то из взрослых.

В старших классах мы уже копнили сено, это было интереснее. Тогда ведь сроки всех сельско-хозяйствен ных работ устанавливались партийным начальством. И каждый колхоз старался успеть завершить работы раньше срока. Вот и наша помощь была кстати. Иногда конечно погода подводила. Назначат день посева, а тут снег вдруг пойдёт. И не подчиниться нельзя, и сеять по снегу не получится…

А потом война началась. Дом наш разбомбили. Опять наступили голодные времена. За ракушками в реку ныряли, иногда получалось рыбу поймать…».

Я слушала. И так контрастировало всё рассказанное с уютной обстановкой бабушкиного дома, что казалось чем-то нереальным, из другой вселенной. Сколько же они пережили, поколение наших бабушек и прабабушек… Наверное потому и отношение к пище такое. Из любого, самого заурядного набора продуктов, они способны сотворить кулинарный шедевр. И всё это «с любовью».

Сейчас бабушка совсем старенькая. Я уже стала забывать вкус её знаменитых пирожков. А потом неожиданно нашла записанный когда-то в детстве рецепт.

-Так, главное с любовью! — я выдохнула как перед выполнением сложного спортивного элемента и машинально сгруппировалась. Ну, это точно лишнее. Я улыбнулась, представив как выгляжу со стороны и положила перед собой желтоватый лист бумаги.

— Ну, поехали. На 1 литр молока…

Пирожки получились на удивление похожими на бабушкины. Когда-то бабушка рассказывала о, казалось бы, незначительных нюансах их приготовления. А я, по большей части чтобы не обидеть её, записала всё, что услышала. Ух, прямо почувствовала себя хранителем древнего семейного рецепта!

В современном бешеном режиме жизни, я не всегда могу уделить время типично женским занятиям, типа выпечки. Но иногда получается. А с недавних пор в нашем меню стали появляться и вареники. Как в детстве с клубникой, вишней или смородиной. Они не всегда красивые и ровные как у бабушки, но неизменно вкусные и сладкие. И каждый раз когда они на столе, в памяти всплывает вдруг прохлада летнего утра, птичьи голоса и накрытый салфеткой завтрак.

Эти воспоминания я воплотила в жизнь на холсте. «Завтрак» — так и называется моя работа. Те самые вареники, баночка молока и клубника в выцветшем пластмассовом ковше. Это не только еда, но и символ заботы, любви и бесконечной мудрости наших бабушек.

Сообщение «Завтрак». О варениках и нелёгкой судьбе наших бабушек. появились сначала на Швецова Наталья.

Сейчас большинство домов оснащены современными системами отопления, а когда я была маленькой, такие печи были у многих. У бабушки печь была и в доме, и в летней кухне. В кухне белëная глиняная. В доме же с одной стороны печь была обложена сиреневой керамической плиткой. Каким-то образом к ней был пристроен котёл с водой, от которого во все комнаты расходились трубы, образуя сложную систему отопления.

Однажды в детстве, играя на полу, я вдруг заинтересовалась металлическим краном, находящимся внизу печи. А что будет если покрутить вентиль? Вентиль легко поддался, и из крана на пол хлынула горячая вода. Ох, и влетит мне теперь! Я спряталась под стол. Находившиеся неподалёку взрослые вовремя заметили лужу горячей воды, расползающуюся по деревянному полу, и удалось обойтись малыми потерями. Но до сих пор они вспоминают как долго искали меня в тот день, пока не догадались заглянуть под стол.

Все, кто застал такие вот белëные деревенские печи, помнят неповторимый запах разгорающегося в них огня. Каким же уютным было утро у бабушки! За ночь печь всегда перегорала, и в доме становилось прохладно. Кутаясь в тёплое одеяло, сквозь сон я слышала как приходит дедушка с дровами и ведром угля. Сначала он отправляет в печь дрова, и появлялся этот запах — дымка, горящего дерева, глины и чего-то ещё. Когда огонь разгорается, в печь засыпается и уголь. Слышно как дедушка ловко орудует кочергой, распределяя его внутри печи. Постепенно в доме становится всё теплее. Бабушка гремит посудой, накрывая на стол. Они с дедушкой обсуждают вполголоса какие-то бытовые вопросы. А запах завтрака заставляет меня окончательно проснуться.

Как-то на выставке, где была представлена эта работа, ко мне подошёл знакомый. Какое-то время он задумчиво рассматривал печь на холсте.

-А у моей бабушки была такая же. На ней всегда лежали кусочки мела. Сладостей было немного, бабушка давала нам эти мелки в качестве угощения, и мы их грызли…

На печи моей бабушки часто сушились тыквенные семечки, а в «коробе» запекалась сама тыква. Вообще тыкву бабушка выращивала в больших количествах, и в осенне-зимний период она была частым лакомством.

Если в доме печь служила в основном для отопления и запекания тыквенных деликатесов, то в летней кухне она использовалась для приготовления пищи. Летом печь не топили. Готовили на газовой плите, баллоны с пропаном для которой периодически привозили в деревню на специальной машине. В холодный период же дровяные печь использовали на полную мощность. И такая пища отличалась особенным вкусом и ароматом.

Печь делала пространство вокруг уютным и тёплым. Когда в доме бабушки собирались родственники, часто и готовили все вместе. Дедушка разводил огонь в печи. Запах разгорающегося огня смешивался с ароматами пищи, а под разговоры и смех рождались настоящие кулинарные шедевры. Картофельные очистки и другие «отходы производства» складывали в специальное ведро и использовали как добавку к корму для домашних животных. В деревне всё идёт в дело. Само ведро было очень старым и, кажется, самодельным. Часто возле него дежурил кот. Только отвернëшься, он уже сунул мордочку в ведро чтобы вытащить понравившийся кусочек пищи.

Забавную историю услышала недавно от родственников. В доме их родителей тоже была печь с коробом, который в основном держали открытым. Так он не раскалялся, но дно всё равно было тёплым. Чем и пользовался кот, любивший погреться в коробе после прогулки. Как-то в коробе решили приготовить пищу. Мороз в тот день ударил сильный, и кот дождаться не мог когда его наконец пустят в дом. Вот наконец кто-то из хозяев открыл двери жилища. Как спринтер с низкого старта кот в секунды преодолел нужное расстояние и влетел в разогретый короб. Мгновенно осознав всю опасность ситуации, он так же молниеносно вылетел из ещё не закрытой двери дома. Хозяева не сразу поняли что произошло, заметили только мелькающего перед глазами кота и ощутили запах жжëной шерсти. Кот же не пострадал, но с тех пор стал более осторожно забираться на «лежанку».

Ушли в прошлое те времена. Сейчас печи встречаются в основном в банях. Они более современные, но как и старинные предшественники всегда наполняют помещение особенным уютом. И остаётся только гадать почему горящий в печи огонёк магическим образом влияет на нас. Ведь наблюдая за ним, чувствуя запах дымка, хочется ни о чем не думать, а просто наслаждаться моментом.

Сообщение «Уютный уголок». Особенная теплота деревенской печи. появились сначала на Швецова Наталья.

Взрослые с утра что-то готовили в летней кухне, часто к этому привлекали и нас. Обязательным в меню был винегрет и салат «Оливье». Последний нарезали в большой металлический таз, который хранился потом в холодной веранде. А ещё бабушка разрешала спуститься в погреб и выбрать что-то для застолья. Сколько там было вкусного! Большие банки с соленьями и компотами, маленькие с салатами и вареньем. Бабушка делала огромное количество заготовок на зиму, даже не знаю когда она всё успевала.

Иногда взрослые за разговорами забывали о нас. И тогда мы с сёстрами могли погулять во дворе. Осенью в деревне становится как-то тише. Пахнет животными, сеном и опавшими листьями. По двору ходят бабушкины утки-шипуны. А в коридоре летней кухни висят связанные дедушкой веники. Вспоминаю, и словно ощущаю эти звуки и запахи.

Потом приходили ещё родственники, все садились за большой стол в доме. Уютно потрескивал огонёк в печи, тепло от которой постепенно заполняло все комнаты. Нам не сиделось за столом. Перекусив, мы убегали в «детскую», где могли посекретничать. А взрослые ужинали, общались, пели старинные песни. У деда был сильный голос и хороший музыкальный слух. Он эффектно запевал, потом подхватывали остальные. И вот уже многоголосый хор исполняет застольную песню…

У бабушки голос красивый и мелодичный. А вот хорошим слухом она похвастаться не может. Тем не менее петь она всегда любила. Часто песнями сопровождались домашние дела. В детстве мне нравилось слушать бабушку. А в какой-то момент, подражая ей, я стала тихонько подпевать. Потом громче. И вот уже мы вдвоём во весь голос распеваем «Шумел камыш» и «Ой, калина»… Пришло время возвращаться домой. Однажды, увидев что мама занята домашними делами, я по привычке затянула знакомую песню. Наверное своим исполнением я превзошла бабушку. Мама была в шоке, услышав как ребёнок кричит и завывает что-то про камыш. А когда она поняла что «это» песня, просто махнула рукой — главное чтобы не пела слишком часто. Не смотря ни на что, мне наши с бабушкой песни очень нравились. Ну а музыкальный слух мне удалось исправить уже во взрослом возрасте.

С домом бабушки связано многое. Там выросла моя мама и её сестры. В детстве я часто замечала, как приезжая в родительский дом, мама невольно начинала говорить так же, как бабушка. Те же слова и выражения, та же интонация. Наверное просто с головой погружалась в атмосферу родных мест.

Там родилась и я. С раннего детства я часто и подолгу болела. Жили мы с родителями в хуторе Паршиков. Родители работали, и бабушка конечно же забирала меня к себе в станицу Советскую. Наверное у меня было лучшее детство. Бабушка до сих пор вспоминает те времена: «Въезжаем в станицу, ты молчишь. И только когда с пригорка становится видна красная крыша дома, радостно кричишь — Ура! Советская!». И наши прогулки к родственникам и обратно, которые были почти ежедневным мероприятием. «Снег хрустит под ногами, а ты бежишь впереди в красном пальто и лисьей шапочке. Идём мимо дворов, во многих собаки. И каждую ты узнавала по голосу».

Но лечение никто не отменял. Когда мне нужно было поставить горчичники, к этому подключали и деда. Мы играли в прятки! Горчичник прилеплялся на спину, бабушка заворачивала меня в одеяло и брала на руки. Сначала мы прятались от дедушки, потом он от нас. Горчичник жутко жёг спину, но хотелось поиграть ещё и я терпела. Удивительно, я была совсем маленькая, но хорошо помню эти моменты. Были ещё банки. И какое-то кошмарное месиво из алоэ, масла и мёда, которое использовалось в качестве микстуры.

Хорошим аппетитом я похвастаться не могла. И тут опять выручала игра. Бабушка набирала ложку супа и отворачивалась: «Надеюсь сорока не съест мой суп». «Сорока» в моём лице конечно же съедала, после чего следовало бурное «негодование» бабушки. Действо повторялось до полного опустошения тарелки.

Но однажды даже это не сработало, я капризничала и упорно отказывалась обедать. Исчерпав все аргументы и уговоры, бабушка ушла на работу. «Всë, никакой сороки, никаких игр, если захочет есть, попросит» — устало проинструктировала она деда. Я поиграла с дедушкой, потом сама. Время обеда уже прошло, и казалось все забыли о несъеденном супе. Я забеспокоилась. Дедушка не уговаривал поесть, и кажется вообще кормить не планировал. Надо было что-то делать. «Дед, давай играть в сороку…». Вернувшуюся бабушку ждал довольный ребёнок и пустая тарелка из-под супа.

Перед сном бабушка читала мне книжки и рассказывала сказки. Особенно интересной была про Коня-огня. В сказочных реалиях мы с бабушкой убегали от агрессивного животного, сражались с ним, и непременно побеждали. А ещё были истории из жизни. О детстве, о войне, о родной станице. Бабушка рассказывала очень интересно, часто к разговору подключался и дед.

Став старше, я продолжала приезжать к бабушке на школьные каникулы. А уезжая обратно, неизменно ревела в три ручья. Недавно бабушка призналась, что в такие моменты тоже украдкой плакала, ведь без детей дом становился пустым и безмолвным.

Я помню каждый уголок в доме бабушки, и для меня он был не менее родным чем дом родителей. Даже повзрослев, и приезжая к бабушке уже с дочкой, я словно вновь возвращалась в детство. Бабушка обязательно брала у соседей молоко, зная что я люблю именно парное. И мы как раньше беседовали обо всём. А в ноябре за большим столом как обычно собирались родственники…

Когда дом пришлось продать, ощущения были странные. Как будто забирают часть жизни. Я до сих пор скучаю по нему. А когда решаю изобразить на холсте, каждая мелочь сама собой всплывает в памяти. Так появилась и моя работа «В родительском доме». Комната с круглым столом, за которым моя дочь. Бабушка и мама накрывают на стол и весело обсуждают что-то своё. Мама сама уже в статусе бабушки, но в родительском доме она ребёнок. Невольно она начинает говорить в той же манере, что и бабушка. В печке потрескивает огонь. Рядом вальяжно разлëгся на коврике кот. Тепло, исходящее от печки наполняет дом, и кажется что время остановилось.

Сейчас бабушка живёт в Цимлянске. Когда я бываю у неё, мы часто вспоминаем былые времена. Ведь эти воспоминания одни из лучших для нас обоих. А ещё бабушка как в детстве рассказывает мне о своей жизни. Некоторые истории я слышала уже неоднократно. И всё равно интересно. Жаль только что сказки про Коня-огня ушли в небытие вместе с моим детством.

-Мне часто снится наш дом — сказала недавно бабушка — Хоть во сне там бываю.

Я промолчала. «Мне тоже, бабушка, мне тоже… «.

Сообщение «В родительском доме». Место, где всегда ждут. появились сначала на Швецова Наталья.

В детстве мы с нетерпением ждали первой клубники и вишни, которые в изобилии росли во дворе бабушки. Всё, что начинало краснеть среди листвы, мгновенно съедалось нами прямо с ветки или с грядки.

-Помойте сначала — сокрушалась бабушка

Но прямо с ветки конечно же было вкуснее. И быстрее.

Когда клубники и вишни становилось чуть больше, бабушка успевала собирать их в пластмассовый оранжевый ковш и выдавать нам уже в чистом виде. Делили урожай предельно честно. Бабушка раскладывала ягоды на столе на равные кучки. Сколько внуков в доме, столько и кучек. Потом один из внуков становился спиной к столу.

-Кому? — спрашивала бабушка, указывая на кучку ягод.

Отвернувшийся вслепую называл имя, и кучка отправлялась кому-то из нас.

Когда ягод становилось достаточно, бабушка готовила вкусные вареники. Заходишь утром в летнюю кухню, а там под тканевой салфеткой завтрак — посыпанные сахаром вареники с клубникой в сметане и козье молоко.

Потом поспевала малина и смородина. Бабушка выдавала нам большие эмалированные кружки и отправляла собирать урожай. И, конечно же, часть ягод опять съедалась прямо с куста.

Удивительно, но никаких проблем со здоровьем после таких «перекусов» не возникало. Хотя нет, был один случай…

Особый интерес во дворе бабушки у нас вызывали дедушкин гараж и сарайчики, в которых помимо зерна хранились старые, давно неиспользуемые вещи. Мы очень любили рассматривать алюминиевые фляги и тарелки, стиральные доски, и ещё много разных штук, назначения которых мы не знали.

Однажды в одном из сарайчиков мы увидели старенький пыльный столик. Он был деревянный, покрашенный синей краской, с небольшой полочкой внизу.

-Будем играть в столовую! — объявила я.

Мы вытащили столик во двор. В старые консервные банки нарвали ягод. Из камня и какой-то досточки сделали весы. Я встала за «прилавок».

«Посетители» с удовольствием «покупали» блюда из ягод, подаваемые в неизвестно где найденных ржавых металлических крыжках для консервирования. И с аппетитом ели.

Я так увлеклась игрой, что не заметила как «продала» все собранные ягоды.

-Ну и ладно — махнула я рукой, — завтра новые поспеют.

На следующий день мои сестры лежали в доме, сражëнные «неизвестной инфекцией». Вызванный бабушкой врач прописал какие-то лекарства, отвары и постельный режим. Бабушка, сокрушаясь по поводу свалившегося на внуков недуга, готовила диетическую пищу. И только я, надев резиновые сапоги, в одиночестве гуляла по образовавшимся после дождя лужам.

Да… не прошла моя столовая санэпидконтроль.

Сëстры выздоровели достаточно быстро. Уж не знаю, отвары помогли или наладившаяся погода на улице.

Во дворе поспевали новые ягоды, и неприятная ситуация вскоре забылась…

Прошло достаточно много лет, я сама уже мама. Но приезжая к родителям, которые перебрались в частный дом с садом, по-прежнему предпочитаю лакомиться поспевающей вишней и черешней прямо с дерева. Дети с удовольствием следуют моему примеру.

-Вы бы хоть помыли, — вздыхает мама, так же, как когда-то бабушка.

Но с ветки ведь гораздо вкуснее…

Сообщение «С ветки вкуснее». появились сначала на Швецова Наталья.

— А нарисуй дом моей бабушки, я расскажу как он выглядел…

О старших поколениях семьи отца, я знаю не слишком много, как большинство мужчин он редко делится воспоминаниями. Но по описанию всё же удалось воссоздать на холсте сельский курень и дворик. Какое-то время эта работа просто украшала одну из стен в доме родителей. А когда я решила наконец отправить её на выставку, то была удивлена скольким людям откликнулась изображённая на холсте атмосфера простого деревенского быта.

Домик семьи Рыбиных находился в хуторе Захаровский Шолоховского района, примерно в 20 километрах от станицы Вёшенской. Сейчас этого хутора уже нет, да и был он совсем небольшим, всего 7 дворов. Именно там родилась и выросла моя бабушка, Мария Филипповна. Всего в семье было четверо детей — трое дочерей и сын Никифор.

Во время Великой Отечественной войны отца и сына призвали на службу в армию. Филипп и Никифор служили в разных войсках, оба были ранены, но вернулись с фронта живыми.

Никифор остался в Захаровском, а сëстры создали свои семьи и разъехались. Одна из них вышла замуж в Челябинске, писала письма, но практически не приезжала на родину. Вторая жила в посëлке Весëлая гора Луганской области, вместе с мужем и приёмной дочерью Валей. Моя же бабушка Маша с семьёй поселилась в хуторе Рябичи.

Один раз в год Мария вместе с детьми, маленькими Сашей и Таней, отправлялась погостить в родной дом. Это было целое путешествие, долгое и нелёгкое! Вечером муж привозил их в станицу Романовскую, от причала которой отходил большой двухпалубный пароход «Проффесор Вишневский». Это было настоящее старинное судно с большими боковыми колёсами и клубящимся дымом из трубы.

Минуя шлюзы, пароход шёл всю ночь, а на утро приставал к причалу города Калач-на-Дону. Здесь путешественникам предстояла пересадка на однопалубный «Омик», который доставлял их в станицу Еланскую уже ночью.

С радиостанции, находящейся на борту «Омика» телеграфировали о прибытии пассажиров, и тогда Никифор ехал встречать сестру. Причала в Еланской не было. «Омик» просто светил прожекторами на берег, Никифор махал рукой, подавая знак капитану. Тогда судно утыкалось носом в берег. Спускался деревянный трап, по которому сходили пассажиры.

В Захаровский добирались на запряжённой лошадьми повозке. Мария с братом обсуждали что-то своё, а дети отдыхали, лёжа на мягком и душистом сене. Если вдруг шёл дождь, его пережидали в стенах большой полуразрушенной Еланской церкви, и только после этого отправлялись в путь.

Дома в Захаровском строились из подручных материалов — заготовленных в лесу веток и глины. Набивной домик обмазывали глиной, выравнивали стены, а затем белили известью. Глиняными были и полы, которые покрывали смесью из той же глины и сухих коровьих лепёшек.

Крыши были разные. У кого-то попроще, из соломы. У кого-то из камыша или чакана. Особым украшением считался «конёк» на крыше.

Домик Рыбиных был небольшой. С порога вошедший попадал в холодные сени. Дверь из сеней вела в большую комнату, в которой и спали, и готовили. Слева от двери располагалась большая деревенская печь с тёплыми лежанками наверху. Справа двуспальная деревянная кровать ручной работы, а под ней ещё одна небольшая печь, «грубка», как её называли.

Когда в доме было холодно, топили обе печи. Дети спали на большой, а родители на кровати с «грубкой», и всем было тепло и уютно.

От кровати вдоль стены углом располагалась лавка. А у печи было что-то типа кухни, где лежали чугунки для приготовления пищи и деревянная посуда. За печкой была дверь в комнату, где стояла ещё одна кровать и висела икона. Она называлась «парадная» или «светëлка».

Рядом с домой Рыбиных располагался дом родственников, которые считались зажиточными, с единственной на весь хутор красной металлической крышей.

Однажды бабушка с внуками отправились в этот дом навестить приболевшего дядьку. Как и полагалось, больному принесли гостинец — вкусные пирожки с вишней, обильно смазанные каймаком. Устав слушать разговоры взрослых, Саша и Таня подкрались к тарелке с гостинцем и, стащив по пирожку, забились в укромное место чтобы полакомиться «добычей». К слову, выпечка была в изобилии дома, но так ведь интереснее… Когда взгляд бабушки случайно упал на тарелку, она увидела единственный оставшийся пирожок и счастливых внуков, доедавших принесённый больному дядьке гостинец…

За домом с красной крышей была балка, насыпь и небольшой пруд. Рыбы в пруду не водилось, скорее он служил водоёмом для летнего купания детей. Ниже плотины по балке располагались сады и колодцы, из которых брали воду для питья. Здесь же сажали картошку, овощи и малину. У каждой семьи был свой огород.

Ну а через балку жил Никифор, мужчина хозяйственный и смекалистый. Благодаря собственноручно собранному генератору, в его доме было уличное освещение. А после случайной встречи с М.Шолоховым появился и мотоцикл, большая в то время редкость.

Быт хуторян был незамысловатым, но стоил немалых сил. Ближайший магазин был примерно в 2 километрах, в станице Терновской. Жили в основном натуральным хозяйством.

В доме Рыбиных была, корова, которую гоняли на пастбище. Были куры и небольшой поросёнок, который почему-то привлëк особое внимание маленького Саши.

Как любой мальчишка он всегда находил приключения на голову. А увидев поросёнка, решил — почему бы не прокатиться как на лошади. Он попытался подойти к предполагаемому «скакуну».

-Отойди, укусит — прогнала его бабушка

Закончив дела во дворе, взрослые ушли в дом. Вот он момент! Саша незаметно подкрался и запрыгнул на спину животного, крепко схватившись руками за уши поросёнка… Раздался оглушительный визг, и выбежавшие во двор взрослые увидели как мечущийся по двору поросёнок «катает» на спине мальчика.

Ребёнка поругали и настрого запретили подходить к животным. Но Саша был в восторге — на поросёнке можно кататься!.. С тех пор во дворе периодически раздавался безумный поросячий визг, и тогда взрослые, бросив дела, бежали снимать «наездника» со «скакуна»…

Сейчас на месте Захаровского только степь. Нет уже взрослых, которые жили в тех глиняных домиках и вели незатейливый быт. Мальчик Саша и сам уже дедушка, который периодически ругает шкодливых внуков.

Сегодня есть возможность добраться практически в любую точку страны. Даже в небольших посёлках есть мобильная связь и интернет. Кажется совсем забылся ушедший в небытие старый уклад жизни. Но почему-то атмосфера старинного деревенского быта, воссозданная в живописи, заставляет испытывать необъяснимое чувство тоски, и вместе с тем умиротворения.

Так уж, наверное, устроена русская душа, что всегда тянется к чему-то простому, природному, и хранит в своих глубинах память о жизни и быте предков.

Сообщение «Дом детства». Хутор, которого больше нет. появились сначала на Швецова Наталья.

Эта работа родилась как-то спонтанно. Вот захотелось чего-то такого тёплого и весеннего. Быстро наметила на холсте цветущее дерево и лавочку, ну а дальше сами собой появились бабушка и рыжий кот, живший у моих родителей.

Закончив последние штрихи, я поняла — да, это именно та атмосфера, которую я хотела перенести на холст.

Но каждой картине нужно название, и здесь, как это часто бывает с творческими людьми, я и ощутила ступор. Вроде бы всё очевидно — весна, бабушка отдыхает под цветущей вишней, а рядом греется на солнышке кот. Но как передать это одним-двумя словами…

Несколько дней я перебирала возможные варианты. Но всё было не то. Так и опубликовала я свою работу в соцсетях с подписью: «название пока не придумала». 

И какой же приятной неожиданностью был отклик знакомых и даже незнакомых людей! 

Вариантов было много. И такие разные эмоции вызывала в разных людях эта незамысловатая картина.

Кто-то видел в ней ожидание. Вот присели бабушка с котом на лавочку, сейчас отдохнут и пойдут по своим делам, а может быть они ждут внуков.

Кто-то видел одиночество и грусть. Время бежит неумолимо, вот и старость, даже тёплые весенние деньки не радуют. И только ностальгия по былому греет душу.

Кто-то, как и я, уловил аромат цветущих деревьев и майское тепло…

Но один вариант объединил все предложенные.

«Вдвоём веселее», так я решила назвать свою работу. Вместе и одиночество не так страшно, и ожидание, можно с ностальгией вспомнить былые времена и насладиться ароматами весны…

Теперь эта работа одна из моих любимых. Глядя на неё, я вспоминаю сколько неравнодушных к творчеству людей. И так приятно, что мои работы не «улетают в пустоту», а находят своего зрителя!

Сообщение «Вдвоём веселее» появились сначала на Швецова Наталья.