Однажды отец обратился ко мне с необычной просьбой.
— А нарисуй дом моей бабушки, я расскажу как он выглядел…
О старших поколениях семьи отца, я знаю не слишком много, как большинство мужчин он редко делится воспоминаниями. Но по описанию всё же удалось воссоздать на холсте сельский курень и дворик. Какое-то время эта работа просто украшала одну из стен в доме родителей. А когда я решила наконец отправить её на выставку, то была удивлена скольким людям откликнулась изображённая на холсте атмосфера простого деревенского быта.
Домик семьи Рыбиных находился в хуторе Захаровский Шолоховского района, примерно в 20 километрах от станицы Вёшенской. Сейчас этого хутора уже нет, да и был он совсем небольшим, всего 7 дворов. Именно там родилась и выросла моя бабушка, Мария Филипповна. Всего в семье было четверо детей — трое дочерей и сын Никифор.
Во время Великой Отечественной войны отца и сына призвали на службу в армию. Филипп и Никифор служили в разных войсках, оба были ранены, но вернулись с фронта живыми.
Никифор остался в Захаровском, а сëстры создали свои семьи и разъехались. Одна из них вышла замуж в Челябинске, писала письма, но практически не приезжала на родину. Вторая жила в посëлке Весëлая гора Луганской области, вместе с мужем и приёмной дочерью Валей. Моя же бабушка Маша с семьёй поселилась в хуторе Рябичи.
Один раз в год Мария вместе с детьми, маленькими Сашей и Таней, отправлялась погостить в родной дом. Это было целое путешествие, долгое и нелёгкое! Вечером муж привозил их в станицу Романовскую, от причала которой отходил большой двухпалубный пароход «Проффесор Вишневский». Это было настоящее старинное судно с большими боковыми колёсами и клубящимся дымом из трубы.
Минуя шлюзы, пароход шёл всю ночь, а на утро приставал к причалу города Калач-на-Дону. Здесь путешественникам предстояла пересадка на однопалубный «Омик», который доставлял их в станицу Еланскую уже ночью.
С радиостанции, находящейся на борту «Омика» телеграфировали о прибытии пассажиров, и тогда Никифор ехал встречать сестру. Причала в Еланской не было. «Омик» просто светил прожекторами на берег, Никифор махал рукой, подавая знак капитану. Тогда судно утыкалось носом в берег. Спускался деревянный трап, по которому сходили пассажиры.
В Захаровский добирались на запряжённой лошадьми повозке. Мария с братом обсуждали что-то своё, а дети отдыхали, лёжа на мягком и душистом сене. Если вдруг шёл дождь, его пережидали в стенах большой полуразрушенной Еланской церкви, и только после этого отправлялись в путь.
Дома в Захаровском строились из подручных материалов — заготовленных в лесу веток и глины. Набивной домик обмазывали глиной, выравнивали стены, а затем белили известью. Глиняными были и полы, которые покрывали смесью из той же глины и сухих коровьих лепёшек.
Крыши были разные. У кого-то попроще, из соломы. У кого-то из камыша или чакана. Особым украшением считался «конёк» на крыше.
Домик Рыбиных был небольшой. С порога вошедший попадал в холодные сени. Дверь из сеней вела в большую комнату, в которой и спали, и готовили. Слева от двери располагалась большая деревенская печь с тёплыми лежанками наверху. Справа двуспальная деревянная кровать ручной работы, а под ней ещё одна небольшая печь, «грубка», как её называли.
Когда в доме было холодно, топили обе печи. Дети спали на большой, а родители на кровати с «грубкой», и всем было тепло и уютно.
От кровати вдоль стены углом располагалась лавка. А у печи было что-то типа кухни, где лежали чугунки для приготовления пищи и деревянная посуда. За печкой была дверь в комнату, где стояла ещё одна кровать и висела икона. Она называлась «парадная» или «светëлка».
Рядом с домой Рыбиных располагался дом родственников, которые считались зажиточными, с единственной на весь хутор красной металлической крышей.
Однажды бабушка с внуками отправились в этот дом навестить приболевшего дядьку. Как и полагалось, больному принесли гостинец — вкусные пирожки с вишней, обильно смазанные каймаком. Устав слушать разговоры взрослых, Саша и Таня подкрались к тарелке с гостинцем и, стащив по пирожку, забились в укромное место чтобы полакомиться «добычей». К слову, выпечка была в изобилии дома, но так ведь интереснее… Когда взгляд бабушки случайно упал на тарелку, она увидела единственный оставшийся пирожок и счастливых внуков, доедавших принесённый больному дядьке гостинец…
За домом с красной крышей была балка, насыпь и небольшой пруд. Рыбы в пруду не водилось, скорее он служил водоёмом для летнего купания детей. Ниже плотины по балке располагались сады и колодцы, из которых брали воду для питья. Здесь же сажали картошку, овощи и малину. У каждой семьи был свой огород.
Ну а через балку жил Никифор, мужчина хозяйственный и смекалистый. Благодаря собственноручно собранному генератору, в его доме было уличное освещение. А после случайной встречи с М.Шолоховым появился и мотоцикл, большая в то время редкость.
Быт хуторян был незамысловатым, но стоил немалых сил. Ближайший магазин был примерно в 2 километрах, в станице Терновской. Жили в основном натуральным хозяйством.
В доме Рыбиных была, корова, которую гоняли на пастбище. Были куры и небольшой поросёнок, который почему-то привлëк особое внимание маленького Саши.
Как любой мальчишка он всегда находил приключения на голову. А увидев поросёнка, решил — почему бы не прокатиться как на лошади. Он попытался подойти к предполагаемому «скакуну».
-Отойди, укусит — прогнала его бабушка
Закончив дела во дворе, взрослые ушли в дом. Вот он момент! Саша незаметно подкрался и запрыгнул на спину животного, крепко схватившись руками за уши поросёнка… Раздался оглушительный визг, и выбежавшие во двор взрослые увидели как мечущийся по двору поросёнок «катает» на спине мальчика.
Ребёнка поругали и настрого запретили подходить к животным. Но Саша был в восторге — на поросёнке можно кататься!.. С тех пор во дворе периодически раздавался безумный поросячий визг, и тогда взрослые, бросив дела, бежали снимать «наездника» со «скакуна»…
Сейчас на месте Захаровского только степь. Нет уже взрослых, которые жили в тех глиняных домиках и вели незатейливый быт. Мальчик Саша и сам уже дедушка, который периодически ругает шкодливых внуков.
Сегодня есть возможность добраться практически в любую точку страны. Даже в небольших посёлках есть мобильная связь и интернет. Кажется совсем забылся ушедший в небытие старый уклад жизни. Но почему-то атмосфера старинного деревенского быта, воссозданная в живописи, заставляет испытывать необъяснимое чувство тоски, и вместе с тем умиротворения.
Так уж, наверное, устроена русская душа, что всегда тянется к чему-то простому, природному, и хранит в своих глубинах память о жизни и быте предков.
